[Wegwieser]

Для Солнышка))

Оль, я это сделала)

Минтук.
PG-13
Романтика.
виньетка.
POV Сонмина

Ооочнеь сопливо и местами банально) Сразу прошу прощения, Оль, если не понравится..


        Сейчас, когда я всё это вспоминаю, становится так смешно. Я был таким глупым, наивным, влюблённым дураком, что сейчас хотелось с силой биться о стену. А ведь тогда всё казалось очень серьёзным и важным.
        Я до сих пор помню, те моменты, когда осознал, что люблю, как пытался избавиться от этого чувства, как всю тебя искал, что признаться, как признался. Эти моменты стали так дороги сердцу, что, мне кажется, я их теперь никогда не забуду. Надеюсь, и ты тоже.

        Осознание своих чувств произошло внезапно и словно отдельно от меня. Ты шёл ко мне и словно светился от счастья, и я был настолько окутан легкой дымкой этого счастья, что забыл слова песни, и рядом стоящему Кюхёну пришлось меня выручать. Я не мог сказать и слова, стоял как истукан и смотрел на тебя, счастливого и беззаботного. Только на концертах ты это позволял себе, в остальное время ты всё время носился по каким-то делам, либо запирался в комнате и ночами корпел над какими-то бумагами.
        После того концерта я зарёкся на тебя смотреть, чтобы не возникало таких ужасных и неправильных мыслей. Но ты, как нарочно, появлялся рядом со мной, порой словно вырастая из-под земли. Я знал, что если обернусь, то всегда увижу тебя, и тогда решил не противиться этому, пусть всё идёт своим ходом, а я просто буду плыть по течению.
        Но это течение вскоре пришлось нарушить. Я просто не выдержал. Не смог долго держать чувства в себе, не смог фальшиво улыбаться, когда на душе кошки скребли, не смог держать любовь на поводке.
        И вот, когда я уже решился признаться, тебе от меня словно старая ведьма отвадила. Не разговаривал, при виде меня сбегал, поручение передавал через остальных ребят. Это злило. В те немногочисленные мгновения, когда я успевал поймать тебя, я успевал сказать лишь несколько слов, как ты тут же сбегал, сославшись на важное дело, но, упорно не смотря мне в глаза. Поэтому день признания я запомнил не только потому, что признался, а потому это был день, когда я прекратил за тобой бегать.

«…
- Хён, нужно поговорить, - я размашистым шагом вхожу на кухню, где в приглушенном свете ночника Лидер пытается сделать себе кофе.
- Мин, не сегодня я так устал, - он пихает чашку с только что налитым кофе в раковину и пытается быстро уйти, но сегодня я настроен по-боевому. Преграждаю ему путь и выставляю вперёд руки, чтобы задержать.
- Нет, хён, мы поговорим сегодня. Мне надоело за тобой бегать! – да, я начинаю злиться, и лучше бы нашему Лидеру не лезть под горячую руку.
- Завтра. Всё завтра, - замахал он руками и даже не попытался заглянуть мне в глаза.
- Сегодня, - твёрдо произнёс я, чувствуя себя немного эгоистично. Но раз решил покончить с этим раз и навсегда, то нечего отступать.
- Хорошо. Что ты хотел сказать? – Чонсу устало прикрыл глаза рукой и отошёл к столу, усаживаясь на табурет. Я подхожу ближе, набираю в грудь воздуха и выдаю заученную фразу в три слова:
- Я люблю тебя.
Итук вздрагивает, неверяще смотрит на меня, а затем по его лицу расползается горькая усмешка, словно я сейчас лишаю его чего-то.
- Я тоже люблю тебя Мин, - как-то слишком грустно произносит он.
- Но не так как я, - чётко произношу, но чувствую как дрожит голос. Надеюсь, Итук этого не слышит.
Собираю все остатки разбежавшейся после признания смелости, еще ближе подхожу к нему, наклоняюсь к его лицу и нежно целую. Он становится неподвижным, словно каменеет, я рукой обвиваю его шею и ладошкой надавливаю на затылок, прося ответить. Ласкаю языком твёрдые губы и чуть постанываю, а по телу разливается жидкой лавой тепло. Но хорошие моменты, как правило длятся не долго. Прерываю поцелуй и отхожу на несколько шагов, закусываю губу. Какой же я всё-таки эгоист. Огорошил любимого человека ненужным признанием.
- Мин?
Тихий шёпот режет сердце, и я, выдавливая из себя хриплые признания, делаю еще несколько шагов назад, а затем убегаю прочь их кухни. Прочь от сидящего там мужчины.»

        После того я заперся в комнате и целый день оттуда не выходил. Ребята хотели вытащить меня оттуда, так как я срывал какую-то съемку, но не вышел. Кюхёна, делившего со мной комнату, я выгнал тогда же, когда примчался в комнату, прокусывая до крови губу. Возмутившийся макнэ не хотел уходить с теплого места, потому я всучил в его руки матрас и отправил к Хёкдже, плотно закрывая за ним дверь и позволяя себе расплакаться.
        Ты не пришёл, не попросил объясниться, не попытался выгнать меня. Я думал, что противен тебе, потому ты и не приходил. Мысль о том, что ты просто не знал, о чём со мной говорить, даже ни разу не пришла в голову. А, может, и пришла, но была заглушена другими так, что я на неё совсем не обратил внимание.
        Вышел из комнаты только поздно вечером под нотации Хинима, полчаса просидевшего под моей дверью, пытаясь образумить. Вид тогда был у меня не из лучших: красные пятна на щеках от слёз, осунувшееся лицо, залегшие тени под глазами. Да уж, Канин после недельной пьянки выглядел бы прекрасной принцессой по сравнению со мной.
        Сбежать в ванную Хиним мне не дал, а, больно схватив ха руку, повел на кухню, почему-то считая, что сейчас лучше меня накормить. Ребят та мне было, от чего я вздохнул с облегчением, не хотелось перед ними красоваться в таком виде. Но облегчение длилось не долго: как только Хичоль отошёл к плите, я увидел тебя, сидящего за столом и с широкими от шока глазами смотрящего на меня. Захотелось снова сбежать в свою комнату и месяца два оттуда не выходить. Но Хиним, словно почувствовав, сгрёб меня в охапку и посадил напротив тебя, не давая возможности сбежать. Я крутился на табуретке, пытаясь сесть поудобнее, а ты, как специально буравил меня взглядом, заставляя ощущать себя неловким, беспомощным слизняком. А затем, точно опомнившись, ты помотал головой и ушёл, кинув нам пару обычных фраз.
        Потянулись длинные недели, от которых я ожидал чего угодно. Запираясь в комнате, думал о разных исходах ситуации, в которой оказался, и в большинстве исход был безрадостный.
        Мы, как будто поменялись с тобой местами: я избегал тебя везде, где только было можно, на съёмках садился подальше, не смотрел в твою сторону, чтобы не потерять самообладание. Всё это было, пока не произошёл один случай. Случай ,всё изменивший.
        Мы остались в гримёрке вдвоём, чтобы было для меня не допустимо, потому я решил побыстрее скрыться. Но, видимо, ты был другого мнения. Я уже был у двери, когда ты схватил меня за руку и прижал к себе. Я словно дезориентировался в пространстве. Не мог ничего понять, мысли роились, не давая создать одну разумную. От тебя так и веяло опасением, нежностью, заботой, что у меня закружилась голова. Возможно, ты хотел что-то сказать, но внезапно ворвавшиеся внутрь парни не дали тебе этого сделать. Я отскочил от тебя и выскочил в коридор. Так глупо было доверится своим чувствам. Тогда, мчась по коридору, я понимал это. Нужно было молчать, и всё было бы хорошо. Но ты снова перечеркнул мои мысли.

«…
- Сонмин, стой!
Кто знал, что он побежит за мной? Я не знал этого точно. Потому от удивления, запинаюсь о какую-то несчастную коробку, оставленную практически посередине коридора, и падаю, успевая выставить руки вперёд, чтобы хоть как-то смягчить падение.
- Мин, - отчаянный вопль, и моего лица касаются его холодные пальцы, - с тобой всё в порядке?
- Да. Коленку только ушиб, - хриплю я, всматриваясь в беспокойство и заботу, царящих в карих глазах.
- Зачем ты летел как сумасшедший? Идиот. – шепчет Итук и резко притягивает меня к своей груди, носом утыкаюсь в мою макушку.
Я крепко цепляюсь за рукава его рубашки и прижимаюсь ближе, позволяя себе разрыдаться. За ушибленную коленку, за свою глупость, за всё. Он обнимает меня и тихо что-то шепчет мне на ухо, но я совсем не разбираю слова.
Тёплый, родной, любимый. Многое хочу сейчас ему сказать, но не могу. В горле ком, а в голове ни одной порядочной мысли.
- Люблю тебя, - воспалённый мозг ухватывает последние слова, после которых Итук застывает и перестаёт гладить меня по спине, ожидая реакции.
Я замираю, переставая всхлипывать. Отлипаю от него и смотрю в обеспокоенное лицо мужчины, поднявшего руку и теперь ладонью вытирающего мои слёзы.
- Что? – хрипло спрашиваю, пытаясь сглотнуть и проглотить тот ком, что мешает говорить.
- Люблю, - просто отвечает он и снова прижимает к себе. – Я должен был сказать раньше, но не мог. Как только ты меня любишь такого трусливого?
Пробует улыбнуться Итук, но попытка проваливается, когда я снова поднимаю взгляд.
- Что-то не так? – нервно спрашивает он, наверняка думая, что сморозил какую-то глупость.
- Нет… всё так, - тихо отвечаю ему, с нежностью оглядывая его обеспокоенное лицо. – Я люблю тебя всякого.
- Мин, - выдыхает он, снова прижимая меня к себе ближе. – Прости меня за всё. Ты оказался смелее меня. Я долго бы…
- Голубки, чего расселись, там нас сейчас менеджер на куски порвёт, - звонкий голос Хинима врывается в ореол спокойствия и теплоты, давно окутавший меня, и возвращает к действительности. Расширив глаза, я отталкиваю от себя Итука.
- Хён, это не то что ты…
- Мин, - Итук тепло улыбается и притягивает меня обратно, и трётся носом о мой лоб, - он знает, - тихо шепчет мне на ухо, от чего я краснею, словно услышал что-то пошлое.
- Да, я всё знаю, и если вы сейчас же не поднимите свои пятые точки и не притащите их к менеджеру, то нас всех похоронят в одном склепе, - процедил Хиним, окидывая нас насмешливым взглядом. – Распустились совсем.
- Ты меня правда любишь? – тихонько спрашиваю я у Итука, как только прямая спина Хичоля скрывается за поворотом.
- Правда, - улыбается он. – Пойдем, иначе не выживем. Поговорим вечером. Обещаю, что не убегу.
- Я тоже обещаю, - совсем тихо бормочу я, поднимаясь с пола и крепко сжимая руку мужчины.»

        Улыбка озаряет моё лицо. Я всегда буду улыбаться, вспоминая эти моменты. И ты будешь, сам мне сказал. Сейчас, когда ты снова заперся в комнате, чтобы привести в порядок документацию, я сижу на балконе, и всё вспоминаю. Может, ты скоро придёшь ко мне, заберешься под плед, прижмёшь к себе, и начнёшь вспоминать вместе со мной. А, может, тебе обо всём напомню я, когда буду прижаться к тебе в кровати и шептать ласковые слова.