тапки кидай - я знаю их много)
Название: Своеобразная тишина
Автор: Барвинка.
Пейринг: КюХек
Рейтинг: PG-13
Жанр: ну ,как бы это не совсем флафф… мизерная капля ангста присутствует. Прям совсем мизерная
Размер: драббл
Своеобразная тишина
Для Чо Кюхёна настали тяжелые времена. С тех пор, как в его комнату переехал его «нежно» любимый хён, прошел месяц. Долгий, тяжелый, невыносимый месяц, сопровождающийся многочисленными истериками, приступами радости и меланхолии. Спокойная и размеренная жизнь Кюхёна полетела ко всем чертям. Конечно, она и раньше была не сахар, но сейчас стало во много раз хуже…
- Кю, какой костюм лучше одеть?
- Кю, ты купил продукты?
- Кю, чем ты занимаешься? Почему я не могу помочь?
- Кююююююю, оторвись, посмотри, какую прелесть научил меня делать Донхэ.
- Кю, ты не видел мои тапочки?
- Кю, я хён или не хён? Посмотри на меня!
- Кю, я хочу мороженого. Ну, Кююю.
- Кю, кто старше, в самом деле? И нечего так выгибать бровь, тебе не идет.
И так каждый день.
Вскоре стальные нервы макнэ корейской поп-группы Super Junior не выдержали и вскипели. Он сорвался в тот момент, когда радостный Ынхек вбежал с обновкой в комнату, чтобы похвастаться перед Кю, готовящемуся к очередному экзамену. Кюхён так сильно сжал карандаш в пальцах, когда услышал знакомый звонкий голос за спиной, что тот сломался пополам. Будь Кю чуть позлее, он бы вообще превратился в пепел и разнесся по ближайшим запыленным углам.
Скрипнув зубами, макнэ медленно повернулся и ненавидяще вперился взглядом в сияющее лицо ХёкДже, чуть подпрыгивающего на месте.
- Хён, сколько раз я говорил тебе меня не беспокоить, - четко произнес каждое слово Кюхен, сжимая в пальцах обломки недавнего карандаша.
- Ну, это много р-раз б-б-было, - начав свой ответ с восторженных нот, к концу фразы голос у Ынхека, заметившего недобрый взгляд макнэ, упал.
- Я не договорил, - рявкнул Кю, чуть привставая от стула и вцепляясь пальцами левой руки в его спинку. ХекДже замер и испуганно вытаращился на разозленного макнэ, прижимая какую-то вещь, по виду напоминавшую футболку, к груди. – Почему? Почему ты всегда являешься так не вовремя? Ты ведь прекрасно знаешь, что я готовлюсь. Нет, всё равно суешься со своими безделушками, до которых мне нет никакого дела! Когда я учу, мне нужен покой! Ты же мне его не даешь. Лезешь, как назойливая муха. Неужели, так сложно понять, что я сейчас нуждаюсь в тишине и спокойствии? Ты же старше, ты хён, ты должен понимать! Мне. Нужен. Покой.
Кюхен выдохнул и опустился обратно на стул. Весь запал сошел на нет. Ярость, затуманивающая головной мозг рассеялась, давая Кю возможность начать рассуждать здраво, по разуму, как он привык, а не руководствоваться чувствами.
- Прости, - чуть слышно прошептал Ынхек. Его губы дрожали.
И только сейчас до макнэ дошло, ЧТО он сделал. Обидел дорого человека. Кюхён уже хотел пойти на попятную, просить прощения, но Хеки, тряхнул головой, словно решаясь, и почти не дрожащим голосом твердо произнес:
- Извини, Кю. Я больше не буду. Не буду беспокоить. Готовься.
И прежде, чем Кюхён успел сказать хоть слово, парень выбежал из комнаты, пряча лицо в новой вещи.
Дверь хлопнула. Кюхён зло пнул ножку стола и развернулся к своим тетрадкам. Он не хотел обидеть своего хёна, так получилось.
Неожиданно начал подниматься новый прилив ярости, и Кю, с шипением «Он сам виноват. Нечего было лезть» схватился за новый карандаш и с удвоенной силой принялся решать задания.
Целую неделю Кюхён провел в любимой тишине. Ынхек в тот же злополучный день переехал к Донхэ, забирая с собой половину одежды из шкафа, и свёл их общение к минимуму. Теперь он ограничивался стандартными фразами: «Доброе утро», «Приятного аппетита» и «Спокойной ночи» - а иногда и вовсе просто кивал. Но Кю часто замечал на себе взгляд карих глаз. Также он замечал, как Ынхек, когда они обедали, или ужинали всей группой за столом, порывался ему что-то сказать, но одергивал себя, поворачивался к рядом сидящему Донхэ и начинал разговаривать с ним. В такие моменты Кю сожалел о сказанном. Сильно.
Из группы никто и никогда не решался говорить с ним, во время его подготовки к экзаменам. Никто, кроме Ынхека. Что уж говорить, Кю любил его веселую болтовню, часть которой он пропускал мимо ушей, стараясь не особо вникать в смысл сказанного. Она придавала ему сил и бодрости, как бы абсурдно это не звучало.
Сейчас же вниманием Ынхека полностью завладел Донхэ. И Кю это не нравилось. Он тут же начинал хмуриться, когда видел эту парочку, выходящую вместе, или, когда слышал заливистый смех Хекки и тихое хихиканье Донхэ. Но сделать нечего не мог. Гордость, чтоб её.
Первые три дня Кюхён радовался наставшей тишине: теперь он мог спокойно, не отвлекаясь, подготовиться к экзаменам. Но радость продлилась не долго. Последующие дни Кю периодически ловил себя на мысли, что так и ждет, когда в комнату влетит жизнерадостный Хекки, что-то весело лопоча, и оторвёт его от бесконечных функций и уравнений. Но время шло, а в дверь, даже не закрытую на крючок, никто не ломился, в комнату никто не вбегал, и в самой квартире стояла тишина.
Тишина, которую он раньше любил, но с появлением взбалмошного хёна от неё пришлось отказаться. И как бы он не хотел признавать, это сделать пришлось: шум, гам, крики, заливистый смех – стали одними из тех факторов, что поддерживали еще огонь в его теле, пока книги поедали разум. Он сам от этого отказался.
Как же теперь хотелось увидеть счастливую улыбку, озаряющую по-детски невинное лицо, или услышать быструю болтовню, где половина слов была ему непонятна, но от этого весь «шарм» этих речей не исчезал. Теперь это всё принадлежало не ему, а Донхэ. Именно с ним Хекки проводил всё свободное время. От ребят он так и слышал, как эта парочка ходила гулять в аттракционы, парки, вместе занималась допоздна в танцевальном зале, вместе ходили на все мероприятия. И это злило. Сильно злило.
Когда Кюхён, наконец, нашел в себе смелости поговорить с ХекДже, было начало второй недели тишины, которую он начал ненавидеть всей душой. Выбравшись из своей комнаты-раковины, Кю прошел, ни разу не свернув с пути, к креслу, где сидел, забравшись туда с ногами, Хекки и весело разговаривал с неизменным Донхэ.
- Хён, извини, что прерываю, столь важный разговор, - не мог не съязвить Кю. Ынхек замер, услышав знакомый голос, и уставился на макнэ во все глаза, ожидая какого-то чуда, - но мне нужно с тобой поговорить. Очень, нужно с тобой поговорить.
- Хорошо, - покорно кивнул Хекки, улыбнулся на прощание Донхэ и поплелся за гордо вышагивающим Кюхеном в комнату.
- Хён, извини меня, - тут же выпалил макнэ, как только они оказались в спальни, дверь которой Кю тут же запер, чтобы никто входил без спроса.
- За что? – непонимающе захлопал глазками Хекки и присел на кровать, аккуратно сложив ладошки на коленке.
- За то, что накричал тогда. Я не хотел тебя обижать.
- Ты не обидел, - поспешно заверил его Ынхек.
- Обидел, - упрямо повторил Кюхен и присел рядом.
- Нет, Кю, ничуть. Ты прав: я тебе мешаю готовиться к важным экзаменам. Я раньше не думал, что ТАК сильно отвлекаю тебя от работы. Так что это ты прости меня, - убито закончил Хекки и отвернулся.
- Ты не мешаешь, - ляпнул Кюхён, и уже хотел отругать себя за поспешные мысли, как все ругательства вылетели из головы, как только хён, резко обернувшись, одарил его великолепной улыбкой.
- Правда? – с плескавшейся надеждой в карих глазах спросил Хекки.
- Правда, - оказывается, так легко было признаться в истине, что Кю пожалел, что не сказал этого раньше.
ХёкДже радостно завизжал, бросился макнэ на шею и повалил его на кровать. Всегда серьезное лицо Кю тут же озарила улыбка, и он прошелся рукой по жестковатым волосам хёна.
- Это, значит, мне теперь можно с тобой разговаривать, да? – Хекки оторвался от обнимания и выпрямился, оказываясь сидящим верхом на макнэ.
- Да. Только не много, - согласился Кю, и его тут же снова сжали в объятиях, а на ухо стали что-то быстро-быстро нашептывать, точно Хекки хотел рассказать ему всё, чем не мог поделиться всю неделю.
Кюхён улыбнулся и еще раз прошелся рукой по волосам хёна, в которых затерялись лучики полуденного солнца. Сейчас он был умиротворяюще спокоен.
**
- Кю, ты занят? – тихий голос за спиной заставляет вздрогнуть и сжать последний карандаш, оставшийся в живых.
- Занят, - скрипит зубами Кюхён.
- Ааа, - разочарованно тянут позади, и макнэ слышит, как шаркают по паркету тапочки. Кю, делает глубокий вдох и выдох, чтобы успокоится, откладывает карандаш в сторону и поворачивается.
- Хён, ты что-то хотел?
- Да, я тут…- замирает Хёкдже и неопределенно помахивает каким-то пакетом, предположительно из бутика.
- Показывай, - обреченно бросает Кю, понимая, что нормально подготовится, он сегодня уже не сможет.
- Можно? – Хекки подлетает к макнэ, по пути теряя тапочки, и вываливает содержимое пакета прямо на тетрадки Кюхёна. – Вот смотри, какая прелесть! Продавщица сказала, что мне идет. Мы хотели взять фиолетовый. Но его не было…. А тут такая, история приключилась… ох, ты бы видел её лицо. Вцепилась в МОЙ пиджак, как утопающий за соломинку, ели выдрал… А эту брошку мне в подарок дали, как постоянному покупателю… ой, ещё это… смотри…
Кю улыбаясь, смотрел на счастливого хёна, и радовался его болтовне, ласкающей слух.
Всё возвращалось на круги своя.